проекты / навигатор / абитуриенту / пресса :

РЕКТОР МГУ В.А. САДОВНИЧИЙ: «ПРИОРИТЕТ МГУ — БЕСПЛАТНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ»

Нататья Тимашова

(«Новые Известия», 03. 07. 2007 г.)

Вчера в ведущем вузе России – Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова – стартовали вступительные экзамены. По традиции задания для абитуриентов МГУ выбираются с помощью лототрона, что полностью исключает любую возможность узнать заранее темы и вопросы. Ранним утром, за час с небольшим до начала экзаменов, ректор МГУ, академик РАН Виктор Садовничий собрал журналистов в своем кабинете на девятом этаже главного здания университета на Воробьевых горах. И в их присутствии достал из своего сейфа (ключ от которого есть только у ректора. – «НИ») экзаменационные задания по математике для абитуриентов всех факультетов университета, где профилирующим предметом является эта дисциплина. Сегодня «лотерейная» процедура повторится, но уже для гуманитарных факультетов – ректор будет тянуть задания по русскому языку и литературе. Через пару недель эстафетную палочку вступительных экзаменов у МГУ перехватят другие вузы страны. О том, каких студентов ждут в этом году, как университет поддерживает молодых талантливых ученых и о будущем российской науки Виктор САДОВНИЧИЙ рассказал корреспонденту «Новых Известий».

– Виктор Антонович, какой конкурс в МГУ в этом году?

– Средний конкурс – 6 человек на место, но цифра условная: где-то на место претендует 15–20 человек, а где-то – 4 человека. И не потому, что какие-то факультеты непопулярны. Просто в университете есть маленькие факультеты, куда набирается всего 20–30 студентов, а есть огромные – как, например, мехмат, где учатся 400 человек. В этом году большой конкурс на факультетах экономики, высшей математики и кибернетики, механико-математическом.

– Экзаменационные задания уже много лет выбираются с помощью лототрона. А как обстоит дело с проверкой экзаменационных работ, которые проверяющие обязаны оценивать максимально объективно?

– Мы все время повышаем строгость приема, чтобы в наш университет попадали действительно самые лучшие и талантливые. В МГУ централизованно проходят экзамены по математике, русскому языку и литературе (сочинение) и по обществознанию. Комиссия до последнего момента не знает, какие задания выпадут абитуриентам. Проверка же всех экзаменационных работ в этом году будет идти в здании нашей библиотеки на Воробьевых горах. Все работы шифруются, и проверяющим неизвестен не только факультет, но и чью именно работу они проверяют.

– Результаты ЕГЭ при поступлении в МГУ по-прежнему не учитываются?

– Да, мы не учитываем результаты Единого госэкзамена, но на некоторых факультетах мы сравниваем ЕГЭ и результаты вступительных экзаменов. В прошлом году сравнение было, увы, не в пользу ЕГЭ. Я по-прежнему считаю, что безальтернативное введение Единого госэкзамена только навредит нашему образованию. Нельзя судить о знаниях человека лишь по одному однажды сданному тесту, пусть и очень сложному. Наряду с ЕГЭ должны быть олимпиады, творческие конкурсы, должны быть совершенно иные формы поиска и отбора талантливых людей. В этом году по результатам олимпиад мы уже зачислили рекордное количество юношей и девушек – около 300. Это победители Всероссийских и международных олимпиад, которые имеют право на досрочное зачисление.

– А сколько студентов планируется набрать на все факультеты?

– В 2007 году мы примем чуть больше 4 тысяч студентов на бюджетное отделение и 2–2,5 тысячи – на коммерческое.

– Еще год-два назад число контрактников в МГУ не превышало 20%, теперь же получается, что «платные» студенты могут составить 35–40%. Почему так выросла доля коммерческого обучения? Ведь вы не раз заявляли о том, что обучение в Московском университете останется бесплатным?

– Число контрактников увеличивается постепенно, но это не значит, что в будущем обучение в МГУ станет только платным, нет. Наш главный критерий отбора студентов – знания и талант. Но мы вынуждены увеличивать квоту коммерческих студентов по двум причинам: огромный конкурс на платные отделения и суровая реальность – ведь университету надо жить и как-то зарабатывать. Но, повторюсь, мы не являемся сторонниками контрактной формы обучения, и бесплатное образование останется нашим приоритетом. Я вообще не поддерживаю тенденцию увеличения доли платного образования в России и считаю, что нужно все сделать для того, чтобы это увеличение прекратилось. Столь стремительная коммерциализация образования не лучшим образом скажется на его качестве.

– За последнее десятилетие в МГУ появилось 13 новых факультетов, большинство из них – видимо, те самые маленькие, на 20–30 человек. Зачем так дробить науку?

– Общество меняется, меняется и его отношение к образованию. Наука тоже не стоит на месте. В итоге сегодня появилось много новых направлений, которые находятся на стыке фундаментальных, классических наук. Среди таких новых направлений – фундаментальная медицина, генетика, биоинформатика, и они совершенно не вписываются в рамки классического биофака или химфака.

– На какие же новые факультеты ведется сейчас прием?

– Их несколько, один из них – факультет глобальных процессов. В эру глобализации ученые не могут оставаться в стороне и не изучать этот феномен в самых разных сферах экономики и общества. Ведется прием в Высшие школы государственного администрирования и государственного аудита, в Московскую школу экономики. А в 2008 году в МГУ будет открыт факультет телевидения.

– МГУ, наряду с Санкт-Петербургским госуниверситетом, может получить в ближайшее время особый статус «федерального университета». Что это даст старейшим российским университетам: увеличение финансирования, максимальные коммерческие и образовательные полномочия, полную независимость от директив Минобразования?

– Закон об особом статусе двух университетов сейчас находится на рассмотрении в различных ведомствах и, думаю, что уже в осеннюю сессию может быть внесен на рассмотрение в Госдуму. Главная идея нашей инициативы – чтобы мы могли делать больше, чем это делается сейчас, чтобы имели возможность уходить от некоторых жестких инструкций. В России 3200 университетов и их филиалов, и ведомственные инструкции и положения относятся ко всем. Но при всем моем уважении к коллегам, наверное, надо признать, что Московский и Санкт-Петербургский университеты обладают самым мощным научным потенциалом, и они могут делать больше, если станут автономными. Особый статус позволит МГУ и СПбГУ взять на себя и больше обязанностей – по переподготовке преподавателей и специалистов, по поиску способных и талантливых. Мы даже не просим каких-то особых финансов, какой-то эксклюзивной поддержки, основной упор сделан на образовательную и научную составляющую. И, возможно, когда-нибудь мы доживем до положения, когда Московский университет будет выдавать свой диплом. Ведущие университеты выдают собственные дипломы во всем мире, и многие университеты в России готовы отстаивать уровень своего диплома. Так что МГУ станет своего рода экспериментальной площадкой по выдаче «фирменных» дипломов.

– Сейчас в мире, особенно в азиатских странах – Японии, Южной Корее, растет популярность дистанционного обучения. Оно может со временем заменить классическое высшее образование с лекциями и семинарами?

– Нет, конечно, дистанционное обучение никогда не заменит классическое. Речь может идти лишь о краткосрочных программах обучения, повышения квалификации. Они подходят для наших филиалов: академик или профессор не может приехать, но может прочитать лекцию в он-лайне, пообщаться с аудиторией, ответить на вопросы. Дистанционное обучение – принятая форма обучения, но не для подготовки дипломированных специалистов.

– Сколько филиалов у МГУ?

– Самый мощный наш филиал на Украине в Севастополе – там учится более тысячи студентов. Другой сильный филиал в Казахстане, в Астане, где учится 700 студентов. Уже два года эффективно работает филиал МГУ в Ташкенте. Есть отделения и в дальнем зарубежье: «Ломоносов-Университет» в Женеве, совместная аспирантура в Пекине и представительство в State University of New York – крупнейшем американском государственном университете. Последний наш проект – филиал в Азербайджане. Возможно, уже осенью мы приступим к экспериментальному набору в Баку. Кстати говоря, во всех наших филиалах очень небольшой процент студентов-контрактников.

– Талантливые молодые ученые продолжают уезжать из России, главным образом, из-за бытовой неустроенности и маленьких зарплат. Какие программы поддержки молодых ученых действуют в МГУ?

– У нас есть несколько программ. Одна из них – «Сто плюс сто». Программа существует 10 лет, в ее рамках каждый год 100 молодых докторов наук получают звание профессора без очереди, и 100 молодых кандидатов наук – звание доцента. Благодаря этой работе, нам удалось снизить средний возраст преподавателей университета почти на 10 лет. Есть программа «Шуваловские премии», есть «Сто стипендий ректора» (обычная аспирантская стипендия составляет 1 тысячу рублей, ректорская – 6 тысяч. – «НИ»). Ну и бизнес нам помогает: в прошлом году 85 молодых исследователей выиграли гранты за научные разработки – каждый около 200 тысяч рублей. В этом году конкурс уже объявлен, и в сентябре–октябре мы подведем его итоги. Грант дается не за прошлые заслуги, а за активные научные разработки и изыскания последнего года.

– Сейчас много говорят о нанотехнологиях, что за ними будущее, и что Россия – одна из немногих стран, которые в этой сфере могут что-то создавать. С другой стороны, что таланты и самородки уезжают из страны, уровень образования падает. Кто же будет создавать будущий научный потенциал?

– Российские ученые, которых мы будем поддерживать. И не только зарплатой. Одна из главных проблем – это жилье, другая – оснащение университетов передовым оборудованием. Вот те киты, на которых опирается любая страна, удерживая свой научный потенциал. Своим молодым ученым мы предоставляем квартиры, к 250-летию университета мы закупили 500 приборов, каждый из которых стоит миллион долларов. Лаборатории и исследовательские базы МГУ сегодня не уступают по оснащенности крупнейшим университетам мира. А что касается нанотехнологий – за ними, конечно, будущее, развивать их надо, но это еще не вся наука. Будут развиваться и другие фундаментальные науки. Раньше мы познавали мир на уровне материалов, тканей. Нанотехнологии позволяют рассматривать мир уже на уровне атомов, причем не только рассматривать, но и перемещать атомы в нужные места, создавать нужные материалы, эффекты, лекарства… Это проникновение вглубь, но ошибочно считать, что они все решат, и что здесь нет опасности. Во всяком научно-техническом прорыве есть огромные плюсы, но есть и минусы. Примеры тому уже есть: ядерная энергетика, освоение космоса принесли много и отрицательных последствий. Поэтому проникновение вглубь должно идти параллельно с изучением негативного. Московский университет стремится внести свой посильный вклад в эти исследования: у нас есть Совет по нанотехнологиям, он координирует деятельность наших ученых – медиков, биологов, химиков, физиков, математиков, почвоведов.

– Серьезным конкурентом для России в развитии нанотехнологий станут США…

– США активно развивают это направление, у них уже есть государственная программа по нанотехнологиям. Но я думаю, что по научным разработкам мы не уступаем американцам. По технологиям не берусь судить, здесь у нас больше проблем, но по фундаментальным знаниям мы лидеры.